На фоне прогремевших в уик-енд мировых новостей от взываний французского мэра к небу по поводу приостановки извержения хлябей небесных и до попытки убить Дональда Трампа в Пенсильвании — казахстанцев в принципе интересуют вещи более приземленные.
Например, пополнение государственного бюджета, по поводу которого достаточно интересную вещь на прошлой неделе сказали эксперты Евразийского фонда стабилизации и развития (ЕФСР) – по их мнению, стимулирующая фискальная политика в Казахстане поддерживает внутренний спрос, но приводит к увеличению бюджетного дефицита. Переводя на человеческий язык – налоговых льгот у нас много, в результате исполнение бюджета достигается не сбором текущих платежей, а постоянными подпитками из Нацфонда и прочими заимствованиями. То есть тратим мы больше, чем зарабатывает наш реальный производственный сектор экономики: безусловно, нефтянка является его неотъемлемой частью – и никто нам не запрещает ее доходы записывать в плюс всей стране. Но мы вроде как несколько лет назад сами заявили, что готовы слезть с «нефтяной иглы» и заносить себе в актив исключительно не-нефтяные поступления, так что, по гамбургскому счету, у нас вырисовывается хроническая бюджетная недостача.
В докладе ЕФСР «Региональный экономический обзор» отмечается, что в первом квартале 2024 года доходы госбюджета Казахстана по сравнению с аналогичным периодом прошлого года выросли на 7,6%, достигнув 6 триллионов тенге, однако относительно ВВП они снизились с 23,6% до 23,4%. Это произошло главным образом из-за снижения налогов на международную торговлю и внешние операции (- 0,5 триллиона тенге) и внутренних налогов на работы, товары и услуги (- 0,1 триллиона тенге). В то же время объем трансфертов из Нацфонда вырос на 47,7%, достигнув 1,5 триллиона тенге, что составило 24% всей доходной части бюджета, то есть фактически четверти всего бюджета страны. При этом расходы увеличились на 7,6%, составив 6,1 триллиона тенге, но относительно ВВП уменьшились с 24,2% до 23,9%. Почти половина номинального прироста расходов (44%) была вызвана увеличением социальных выплат и пенсий, по данным экспертов Евразийского фонда стабилизации и развития, расходы по обслуживанию госдолга выросли на 29%, достигнув 0,7 триллиона тенге, что составило 11,8% всех расходов. Благодаря сокращению операций по чистому бюджетному кредитованию и снижению сальдо по операциям с финансовыми активами, дефицит госбюджета в I квартале 2024 года составил 1,1% ВВП против 1,6% ВВП годом ранее, однако нефтяной дефицит увеличился с 7,4% до 7,6% ВВП.
Уровень государственного долга Казахстана за I квартал 2024 года снизился с 22,5% до 22,2% ВВП благодаря опережающему росту ВВП, внешний госдолг уменьшился на 0,3 триллиона тенге, составив 6,8 триллиона (5,5% ВВП). Внутренний госдолг увеличился на 1,2 триллиона тенге, достигнув 19,1 триллиона (15,5% ВВП), более 75% прироста произошло за счет долгосрочных государственных облигаций. Международные активы Нацфонда за I квартал выросли на 1,3%, достигнув 60,8 миллиарда долларов. Рост активов произошел благодаря инвестиционному доходу, несмотря на то, что продажи валюты для выделения трансфертов в бюджет (2,4 миллиарда долларов) превысили валютные поступления (2 миллиарда долларов). Из всего этого можно сделать несколько выводов: положение наше отнюдь не аховое, более того, с учетом переноса займов на внутренний рынок правительство обезопасило госдолг от курсовых шоков (если занимаешь на внешнем рынке в долларах, рискуешь через время отдать больше в тенговом эквиваленте за счет роста курса). Но с формированием ненефтяного бюджета в стране по-прежнему большие проблемы – отчасти потому, что реального производства мало, отчасти потому, что существующий реальный производитель спит и видит, как бы подпасть под всяческие налоговые льготы и платить в бюджет поменьше. И тут государству нужно срочно искать баланс между предоставлением налоговых льгот тем производствам, в которых страна реально нуждается, и закручиванием гаек в отношении тех субъектов бизнеса, без которых жизнь в стране не остановится.
Понятно, что это вызовет отчаянное сопротивление со стороны нашего малого и среднего бизнеса, который до промышленных объемов расти не хочет, мотивируя это тем, что с крупного предприятия больше налогов берут. Безусловно – но оно и зарабатывает больше, об этой закономерности наши предприниматели почему-то всегда забывают сказать. Тут беспокойство вызывает другой аспект: когда государство живет не совсем по средствам, то и граждане, глядя на него, начинают жить в кредит напропалую. Вот несколько наблюдений из того же отчета ЕФСР: темпы прироста кредитов в Казахстане ускорились до 21,4% в апреле 2024-го к апреля 2023-го года, кредиты населению, составляющие более половины кредитного портфеля, выросли на 27,6%, а бизнесу – на 15%. Кредитование на цели ипотеки замедлилось до 14,5, тогда как кредиты на потребительские цели выросли до 37,2% — то есть население берет кредиты не на жилье, а на прожить. И это при том, что с марта 2024 года рост цен, то бишь инфляция, начала в стране замедляться — годовая инфляция снизилась с 9,8% в декабре 2023 года до 9,1% в марте и до 8,7% в апреле 2024 года. При этом инфляционные ожидания населения остаются повышенными, увеличившись в апреле до 16,1% после снижения в феврале-марте, говорится в докладе Евразийского фонда стабилизации и развития, вот народ и начал закупаться впрок всяческими предметами ширпотреба вроде телевизоров, ноутбуков и смартфонов, пока они не подорожали. Причем закупаться в кредит, который охотно выдают наши банки, хотя качество их кредитного портфеля снизилось – доля неработающих займов составила 3,1% от общего объема ссудного портфеля. При этом на рынке труда сохраняется напряженная ситуация, несмотря на рост предложений от работодателей – и это вызывает большие сомнения в платежеспособности новых и старых заемщиков в будущем.
Причем это не совсем светлое будущее – не за горами: в начале 2024 года экономическая активность в Казахстане замедлилась по сравнению с предыдущим годом, прирост реального ВВП в первом квартале составил 3,7% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. По оценкам аналитиков ЕФСР, рост экономики в Казахстане обеспечивался потребительским спросом и чистым экспортом, в то время как валовое накопление, то есть собственное производство, имело отрицательный знак. Объем розничной торговли за январь-март 2024 года увеличился на 4,9%, при этом торговля продовольственными товарами росла быстрее (7,6%), чем непродовольственными (3,9%). Инвестиции снизились на 0,8%, несмотря на рост затрат на строительство и капитальный ремонт зданий (101,4%) и приобретение машин, оборудования и транспортных средств (126,3%). «Основной вклад в спад инвестиций внесли горнодобывающая промышленность (-23,7%) — в связи с окончанием работ на месторождении Тенгиз — и в сельском хозяйстве (-18,2%) из-за масштабных наводнений», – говорится в докладе Евразийского фонда стабилизации и развития. Положительный вклад чистого экспорта был обусловлен опережающим падением импорта товаров (-10,6%) по сравнению со снижением экспорта (-1,9%) в первом квартале 2024 года. Число занятого населения в первом квартале 2024 года выросло на 1,5% по сравнению с первым кварталом прошлого года (0,8%). Уровень безработицы остается на исторически низком уровне 4,7% уже четвертый квартал подряд, но при этом основной спрос сформирован в сегменте низко- и среднеквалифицированных специалистов. С соответствующей низкой оплатой либо оплатой, которая не привлекает казахстанцев на вакантные рабочие места.
Оно понятно, что когда есть будет нечего, то и в дворники очередь выстроится, но до этого дело лучше не доводить. Впрочем, есть один положительный момент – реальные заработные платы с начала года выросли не только в финансовом секторе (на 18,7%), у риэлторов (12,5%), но и в отраслях информации и связи (10,7%), а также в сельском хозяйстве (8,2%). Глядишь, через некоторое время профессии механизатора, агронома и животновода станут если не престижнее должности юриста при банке или нефтяной компании, то сопоставимы с ней по уровню заработка. И, по-хорошему, именно к такому балансу государству и надо стремиться, причем не только в АПК, но и в других реальных секторах экономики. Потому как инвестиции в новый автомобилесборочный завод – дело хорошее и нужное, но если на нем не будет достаточного количества квалифицированных рабочих, то деньги уйдут в песок. А квалифицированных рабочих нужно привлекать деньгами – либо, если набираешь неквалифицированную рабочую силу, ее обучать. При этом понимая, что обучение будет эффективно только тогда, когда это обучение для людей становится инструментом повышения своего благосостояния. Иными словами, без увеличения фонда оплаты труда в реальном секторе со стороны работодателей наш бюджет с нефтяной иглы слезет разве что только тогда, когда нефть в стране закончится. Или когда цена на нее упадет ниже плинтуса – иными словами, когда жареный кочет нас клюнет в известное место. Так может не стоит дожидаться этого малоприятного события?
